Воспоминания об Афганской войне воина-интернационалиста Андрея Рыбалко

Андрей Рыбалко хорошо помнит тот день, когда получил повестку. Служба в пограничных войсках среди ребят его поколения считалась престижной – каждый призывник мечтал нести дозор на границе. Первое время служба шла в штатном режиме – молодой боец получал в учебке специальность механика-водителя. И только спустя несколько месяцев, когда попал на переподготовку на горного стрелка-альпиниста, понял, что он в числе тех, кому предстоит пройти военными дорогами Афганистана. – С каждого отряда отбирали по 15 человек, 8 оставляли на границе, остальных увозили дальше, на территорию Афганистана, – листая армейский альбом, вспоминает Андрей Васильевич. – Признаться, в то время паники и страха не было. Да и большой психологической поддержкой было то, что рядом находились мои одноклассники. Друг по школьной парте, тоже пограничник, проходил службу в Московском погранотряде, еще двое служили водителями в районе Кабула. Пост войсковой части 9878 размещался высоко в горах, в 2800 метрах над уровнем моря. Андрей Рыбалко, выросший в Казахстане, поначалу тяжело привыкал к восточному климату – ощущалась нехватка кислорода, да и сложно было переносить палящее солнце и холодные ночи. Но задачу свою пограничник выполнял беспрекословно, несмотря на то что дежурить на посту приходилось по 18 часов в сутки. В свободное от службы время солдаты развозили по кишлакам гуманитарную помощь. Вот где опасность подстерегала на каждом углу. Особую угрозу представляло передвижение караванов моджахедов. В засаду можно было попасть в любой момент. – Те, кто служил южнее, попадали в засаду, были большие человеческие потери, – говорит Андрей Васильевич. – Наша часть дислоцировалась немного восточнее, и, наверное, Бог отводил от беды. Да и время уже близилось к перемирию. С мая 1988 года войска с дальних точек начали выводить ближе к советской границе. Первыми на родину улетели ребята старшего призыва. Через некоторое время мы получили приказ об увольнении. С границы до города Ош (Киргизия) шли колонны машин. Дальше, до Ташкента, необходимо было добираться самим. В столице Узбекистана сослуживцы, в числе которых был Андрей Рыбалко, пожали друг другу руки и со словами «на родину», разъехались по домам. – К мирной жизни привыкать было непросто, – продолжает афганец. – По ночам снились горы, засады, оружие. На плече очень долго чувствовал тяжесть автомата. Неудобно было перед родителями – я ведь скрыл от них, что служил в Афганистане. Мама присылала письма, рассказывала о домашних делах. Я ей описывал обычную службу солдата. И только младшая сестра знала правду и хранила ее в секрете год и два месяца. По возвращении с Афганистана Андрей Рыбалко трудоустроился в местный колхоз. Здесь повстречал свою будущую жену Елену, которая, к слову, идет с ним по жизни уже скоро как тридцать лет. Может, судьба сложилась бы по-другому, предполагает собеседник, но переезд в Беларусь внес свои коррективы. В конце 90-х теща Андрея Васильевича, уроженка Климович, переманила всех на Зельвенщину. Поначалу скучал по малой родине, особенно по боевым товарищам, которых оставил в Чистопольском районе Кокчетавской области. Но со временем нашел работу, подружился с местными ветеранами войны в Афганистане. Вместе с женой воспитали дочь и двух сыновей, один из которых после срочной службы выбрал стезю военнослужащего. – Афганский союз крепок дружбой, проверенной суровыми испытаниями и годами, – говорит Андрей Васильевич. – Мы понимаем, что самое главное – это мир на земле, в стране, в семье. Каждый год 15 февраля встречаемся с теми, кому посчастливилось выжить в огненном пекле, вспоминаем тех, кого не пощадила афганская пуля. Людмила ПОПКО